===> Больница Св. Мунго, Улица перед больницей

Ремус даже сказать ничего не успел, когда оказался куда-то трансгрессирован. Отлично. Меня опять перетащили, как мебель. Но возмутится оборотень не успел, поскольку оказался в месте, роскошнее которого ещё ничего не видел. Комната была обставлена со вкусом, но каждое кресло, каждый канделябр и мельчайший аксессуар кричал о баснословном богатстве хозяина и Люпин понял, где находится. Малфой пригласил его в собственное поместье. Секунду оборотень просто молча оглядывался, не зная, что сказать, а затем увидел своё отражение в одном из зеркал и тут же оглядываться перестал, молча посмотрев на Люциуса и инстинктивно желая плотнее закутаться в собственный поношеный плащ, не смотря на то, что в комнате от разгоравшегося камина становтлось всё более жарко. С одежды и волос Ремуса капала вода. А ботинки безусловно порядком запачкали то место ковра, на котором стоял Люпин. Вряд ли кто-то смотрелся бы в данной обстановке ещё более неуместно и нельзя сказать, что это действовало расслабляюще. Однако, кто честной бедности своей... и всё такое прочее, - как писал Бёрнс. Поэтому Люпин решил высказать то, зачем его собственно сюда и пригласили. Но настроение каятся как-то стремительно улетучилось и всё же, Ремус знал, что Малфой полчаса назад совершил возможно один из немногих альтруистичных поступков в своей жизни, а Люпин был к нему несправедлив.
- Да, я хотел сказать, что хочу зивиниться. Кажется, я немного перегнул палку. Но я думаю, кому, как ни тебе знать, что я не люблю, когда решают за меня. - Люциус, как подумалось оборотню, не был так обижен, как хотел казаться, интонации в его голосе выдавали и Ремус неуверено слегка улыбнулся - Ну, или считай, что это была стрессовая реакция на твоё столь неожиданное альтруистическое поведение. Это ведь оно и было, если я не ошибаюсь? - Люпин уже улыбался тепло, продолжая держать руки в корманах, но полы плаща больше не запахивались, а наоборот разошлись в стороны. Малфй, попытавшийся помочь кому-то: это походило на некое рождественское чудо. И Люпину, честно говоря, было ужасно приятно. - Поэтому я так же хотел сказать "спасибо"

Малфой наградил его своим фирменым взглядом и Люпин негромко рассмеялся. В любой другой ситуации подобный взгляд Люциуса обдавал холодом, презрением, ужасно злил и порой заставлял отводить глаза. Но не в нынешнем контексте. То, что происходило сейчас скорее было неким ритуалом, который необходимо было провести. И этот холодный взгляд был необходимым атрибутом данного ритуала.
- Зато, я обнаружил у тебя лучшие чувства. - всё ещё улыбаясь, Люпин снял с себя плащь, оглядываясь, куда бы можно его повесить, но так и не нашёл - Я бы не отказался от чего-нибудь горячего. - фраза показалась Люпину двусмысленой - В смысле выпить. - поспешно добавил он, рассмеявшись от собственной поспешности. Хотя, честно говоря, неловкость усиливалась по нарастающей. Он уже отвык общаться с Люциусом и теперь мучительно пытался вспомнить, как же с ним разговаривать. В своё время на постижение этой нелёгкой науки у Ремуса ушли месяцы. И сейчас нащупать ту нить было нелегко, ещё более трудным было сделать это в данной обстановке, но Ремус решил не сдаваться. Впрочем приказной тон Люциуса быстро расставил всё по местам. - Боюсь, что отказываться от подобного приглашения чревато знакомством с неприятными тайнами твоего фамильного особняка. - оборотень улыбнулся, высушив себя палочкой и сев в одно из ближайших кресел, сложил плащ на подлокотнике - Про ваше поместье ходят самые противоречивые слухи, вплоть до рассказов о рве с саблезубыми алигаторами? - на периферии сознания мелькнула неожиданная мысль: если он останется здесь, возможно друзья будут волноваться. А возможно и нет. Помятуя о их последней встрече, Люпин подумал, что уж один спокойный вечер он может себе позволить, тем более, если этот вечер Рождественский, а Люциус кажется, в честь праздника решил сбросить маску рассчётливого негодяя.

- Как видишь, от приглашения я не отказался. Что касается других возможных поворотов.... что у тебя, что у меня было плохо с прорицаниями. Впрочем, я был бы непротив умения предугадать, когда появятся твои родители.
Люпин представил себе эту сцену знакомства с роднёй Люциуса со стороны и немного нервно отпил из своего бокала. Оборотень не сомневался, что мистер и миссис Малфой вряд ли будут в в осторге от подобного неожиданного визита. Упоминание имени невесты Люциуса тоже подействовало не самым умиротворяющим образом. На самом деле, если это был подкол, то он достиг цели. Ремус почуствовал себя во-первых неловко, во-вторых как-то гадко и в-третьих, конечно же, чувство вины за все их с Малфоем минувшие дела, радостно продолжило грызть оборотня. Отлично. и что я делаю сейчас? Откровенно говоря, эти посиделки были не самой лучшей идеей. Назвать их встречу "дружеской" язык не поворачивался. Так зачем, собственно, Люпин пришёл? Извиниться? он извинился. Что дальше? Бокал в руке несколько дрогнул и Ремус, сгорая от стыда, почувствовал себя гораздо бОльшим негодяем, чем несколько часов назад считал Люциуса. Тот, во всяком случае, не ходил со смутными желаниями за без пяти минут женатыми людьми.
Может быть, это вобще только что был намёк и Малфой хочет, чтобы оборотень убрался. А тот наоборот- расселся и занимает его время.
Даже фраза про то, что они тут одни Ремуса не убедила.
- Что ж, на самом деле я заскочил ненадолго, - голос звучал достаточно приветливо и Ремус мысленно себя подбодрил - я понимаю, что у тебя дела. Да и сам не ожидал, что здесь окажусь, поэтому я не буду тебя задерживать, надеюсь, как-нибудь мы ещё сможем поболтать. - дойдя до небольшого стола, Люпин поставил бокал и повернувшись к Малфою, улыбнулся - Я так понимаю. дезапарировать тут можно не везде?

У Малфоя были удивительные палцы. Длинные, тонкие с мягкими подушечками. От одного их касания к затылку по всему телу разбегались будто небольшие тепловые разряды. Люпин чуть откинул голову, прижимаясь затылком к чужой ладони, осторожно взяв Люциуса за другую руку и потянув на себя. И на поцелуй Ремус тоже отвечал осторожно, разрывая ту отчуждённость, холодность, которая была между ними всё это время. Существовала ли причина для того, чтобы разрушить эту стену, которая между ними возникла? Нет. Малфой продолжал оставаться без пяти минут женатым пожирателем и убийцей. Но за одну его улыбку Ремус сам мог убить. И дело было не в бесспорной красоте и обаянии бывшего слизеринца, просто что-то защёлкнулось у Ремуса в голове ещё в школьные годы и теперь Малфой в любой момент мог подойти так близко, прикоснуться к нему и Люпин, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, прощал его и любил и ждал забывал себя и своих друзей и с холодным ознобом не хотел заглядывать внутрь себя, чтобы не увидеть ненароком, на что ещё он способен ради этого человека. Ужасная ненависть к себе и жуткий стыд за свою беспринципность накрывали Ремуса с головой и чтобы забыть о них, нужно было постоянно находится рядом с этим человеком - убийцей и пожирателем - чтобы потом ещё больше себя за это ненавидеть. Замкнутый круг.
Люпин немного отстранился от лица Люциуса, положив ладонь ему на грудь.
- Через пару суток меня уже мысленно похоронят. Я не могу так жестоко поступать с друзьями, они будут волноваться, если я пропаду так надолго. - Ремус говорил негромко, но взгляд, устремленный на Малфоя был твёрдым. И улыбка в конце фразы получилась смягчающей, когда оборотень приблизился к уху Малфоя и шепнул - Но сегодня я бы остался.

- Может быть, это тебе кажется, что они неважны, Люциус? - Ремус говорил негромко, куда-то в область его виска, обнимая Малфоя за талию, притянув к себе. Беда была в том, что они друг друга не слышали и только обоюдное осознание этого факта хотя бы в какой-то степени позволяло приходить хоть к какому-то решению. - И я останусь здесь. Сегодня. - он повторил слова Люциуса, чуть улыбаясь от удовольствия. Да, он сегодня останется здесь и пошло оно всё к чёрту. Раньше у него получалось так поступать, так зачем же дело стало теперь? По сути - мало что изменилось и стальные насмешливые глаза и прохладные жёсткие губы и весь Люциус - его голос, походка, манера одеваться. И обнимать его было всё так же мучительно приятно, и - Ремус никогда не мог продержаться долго - губы начинали гореть, потому, что так хотелось коснуться чужой кожи. Венки, которая пульсировала на шее - осторожно поцеловать её, зарыться руками в волосы Малфоя и не отпускать - ни завтра утром, ни послезавтра, никогда. Держать Люциуса, пока есть силы , пока не вмешалось нечто абсолютное, равнодушное, чему плевать на все желания и страхи Ремуса, на все его чаяния и ночные кошмары. Люпин тихо выдохнул. Пальцы сжались на спине Малфоя, комкая безупречность белоснежной ткани.
- Ты собираешься развлекать гостя? - в тоне оборотня слышалось лукавство - где твоё воспитание, Малфой?